Мы уже писали о прекрасной Анастасии «Янси» Туровской и сборнике её замечательных стихов. А в начале апреля она посетила Петербург. Появилась возможность не только лицезреть выступления сильнейшего автора из Рязани, но и взять у неё интервью.
Большая поэзия маленькой Рязани
С.Б.: Если ты не против, сначала о Рязани. Если описать Рязань одним словом, то что за слово это будет?
А.Т.: Маленькая. По сравнению с Москвой и Питером – маленькая. И территориально маленькая, и ощущение такое: там как в коробочке.
С.Б.: В Рязани вообще очень сильная поэтическая сцена. Расскажи, пожалуйста, немного о своих коллегах.
А.Т.: Я не так давно стала участвовать в поэтической жизни Рязани. Очень долго я писала в стол. Знакомство с литературным миром началось только лет пять-шесть назад, поэтому я не так уж и много знаю. И вообще моя литературная жизнь начиналась с Санкт-Петербурга. Моя подруга Мария Эспуар переехала в Петербург из Рязани десять лет назад. Она меня пригласила сюда, предложила выступить вместе – так и состоялся мой сценический дебют. А в 2018 г. у нас с Марией вышла книга «Ро́ковые сказки» – мы её презентовали в баре «Парабеллум».
По возвращении в Рязань я начала интересоваться поэтической жизнью города. Кого могу выделить? Например, Марию Тухватулину. Она очень известная, но переехала уже в Москву. Когда она жила в Рязани, мы однажды организовали в местном котокафе поэтический вечер. А потом у Марии было мало времени, и организовывать подобные вечера стала я сама. Обожаю кошек. Нашла свою страсть: кошки и стихи – всё вместе, очень здорово! А с Марией у нас очень тёплые отношения. Жаль, что она переехала в Москву. В Рязани стало на одного хорошего поэта меньше.
Ещё есть Александр Логунов (финалист Филатов-феста 2020 г.), Светлана Белая (тоже хороший автор, но не особо работающая над продвижением своей поэзии)…
С.Б.: Ты упомянула Филатов-фест, у вас есть свой финалист Филатов-феста. А есть ведь ещё чемпионат Поэзии имени Маяковского, который проводится в четырёх городах, включая Владимир. Случалось ли представителям Рязани участвовать в турнире? Если да, то куда они ездили? Во Владимир? В Москву?
А.Т.: Точно знаю, что в каком-то году участвовал Андрей Чиникин, но он живёт в Петербурге – соответственно, здесь и участвовал. А вообще из Рязани в основном в Москву ездят, в том числе на поэтические турниры.
Кошачья Рязань – доступная Рязань
С.Б.: В Рязани принято выступать со стихами в котокафе. В Петербурге, насколько я помню, – нет. Выступать в котокафе – это вообще как? Какая там атмосфера? Вопрос питерского любопытствующего.
А.Т.: Да, я тоже не помню, чтобы в петербургских котокафе выступали поэты. В рязанских и, кстати, в московских (наслышана, надо попробовать) – да.
Кошки – очень благодарные слушатели, не нужно их недооценивать. Но вообще у нас котокафе – это два зала. В одном сосредоточены кошки, в другом выступают поэты. И к нам кошки… хотят – приходят, не хотят – нет. Если очень громко (допустим, если рок начинают играть) – кошки уходят. Когда приходят кошки – все начинают их гладить, а на поэтов перестают обращать внимание. Но я кошек люблю: здорово, когда они приходят.
С.Б.: Учитывая специфику нашего издания, не могу не задать такой вопрос: есть ли среди видных представителей поэтической сцены Рязани, среди завсегдатаев литературных тусовок инвалиды? Незрячие, колясочники и т.д.
А.Т.: В Рязани – нет, в Москве, где я тоже часто выступаю, – очень много.
С.Б.: А не замечала, как вообще с доступной средой в вашем городе? Много ли пандусов, выходят ли вообще люди с инвалидностью из дома?
А.Т.: Выходят, да, их видно. У нас новый губернатор – при нём появляются новые скверы, дороги. Пандусы начали строить. Люди с инвалидностью выходят, гуляют. Нет такого, чтобы они дома сидели – и всё. В местах, где собирается молодёжь, очень часто видно колясочников, людей с ДЦП. Условия есть. Появился хороший губернатор, которому не всё равно.
Мокрый пёс Петербург
С.Б.: Петербург для тебя – явно не terra incognita. И приезжаешь не в первый раз, и стихов у тебя много прямо-таки петербургских. А если уже Петербург одним словом описать – какое выберешь?
А.Т.: Хотела сказать, мокрый. Но пусть будет речной. Везде вода. С неба ещё капает постоянно. Всё-таки питерская погода – это не моё.
С.Б.: А Москва? Если одним словом. Москва – это что?
А.Т.: Ветреная. Как ни приеду – всегда ветер. Питер для меня речной, а Москва – солнечно-ветреная. Такой сухой, тёплый ветер.
С.Б.: Как тебе у нас в этот раз? Поделись теми впечатлениями, которыми хочешь поделиться.
А.Т.: Погода питерская мне никогда не нравилась. Очень нравятся люди, архитектура, реки и каналы. У меня есть ещё немного времени – надеюсь, ещё успею съездить на Финский залив. А вообще впечатления такие: очень холодно, но очень красиво. Если встать где-то над водой и смотреть на воду – она просто завораживает. Но погодой я расстроена: думала, будет теплее. А палитра очень красивая. Если смотреть из окна. Выходить как-то не хочется.
Литература и поэт под микроскопом
С.Б.: Давай теперь о тебе персонально. А если точнее – о твоём творчестве. Для начала – можно ли нашим читателям узнать, почему Янси?
А.Т.: Янси – это сплав из имени и фамилии. Рандомные буквы: «Так, Анастасия Туровская – сейчас я что-нибудь выберу». Сидела, играла в слова, буковки переставляла – нашла что-то благозвучное. А потом выяснила: оказывается, есть такой писатель – Филип Янси.
С.Б.: У тебя очень утончённый стиль, твоя поэзия лишена грубости, заскорузлости, чего-то низового. При этом есть посвящение Венедикту Ерофееву. Так чем же, образно выражаясь, маргинал может привлечь королеву?)
А.Т.: Я люблю книгу «Москва-Петушки». Там нет реально каких-то грубостей, автор не опускается куда-то там. Главный герой – по-своему возвышенный. Человек спивается – но ангелы кругом. Ничего низового, животного. Просто пропадающий интеллигент, пропащий. А чем привлекает? Это такой научный интерес. Препарирование жучка под микроскопом.
С.Б.: Скажи, пожалуйста: адресат точно не читает? В каких, на твой взгляд, отношениях вообще на метафизическом уровне традиционно находятся поэт и адресат? А поэт и читатель?
А.Т.: Писать в стол вообще преступно, любое творчество нуждается в определённой аудитории. Вовсе необязательно при этом быть в каждой бочке затычкой и всюду себя пихать, можно просто сказать: я есть, я пишу. Агрессивный маркетинг – не моё, но просто выложить стихи в открытый доступ, заявить о себе – это нормально, так и должно быть. Даже если кому-то одному зашло – это уже результат. Этот человек может открыть для себя мир. А когда ты пишешь в стол – такого точно не будет. Поэт и читатель: поэт должен сказать – и думаю, что кто-то его всё-таки услышит. А адресат? Думаю, в конце концов адресат всё-таки прочёл.
Святослав Белковский
Специально для Агентства Особых Новостей (on24.media)