Очень часто, говоря о детских колониях, детей делают жертвами. Жертвами системы, плохого воспитания, ситуации. Но давайте будем всё-таки честными: в преступлении виноват тот, кто его совершил. И жертва – не преступник. Жертва – человек, в отношении которого было совершено преступление.

Безусловно, дети не совершают преступления просто так, но полностью перекладывать ответственность на посторонних лиц – это всё равно, что давать индульгенцию на последующие промахи. Ты же не виноват, ты хороший. А значит — тебе всё можно.

И, безусловно, на родителях лежит часть ответственности, детей надо воспитывать, тут никто не спорит. Если речь о неблагополучных семьях, то удивляться вообще нечему. Но некоторые вырастают и просто уходят из семьи, а некоторые попадают в детскую колонию. Так что от родителей зависит многое – но и от ребёнка зависит немало.
Фото из открытых источников
И именно поэтому речь пойдёт не о том, что малолетние преступники в детской колонии – жертвы системы и плохого воспитания, виноваты все, кроме них самих.

Речь пойдёт о самой уголовной системе.

Помогает ли тюрьма осознать, что человек натворил?

Ну, смотря кому. Наркоманам обычно помогает. Множество наркоманов рассказывают, как срок помог им понять, что они сделали. Возможно, наркоманам система уголовной ответственности действительно возвращает мозги на место.

Но есть и те, кто, покинув тюрьму, просто пустился во все тяжкие. «Я же прошёл это, мне все можно…» — и тут возникает вопрос: а вот тот самый ключевой фактор, ради которого строятся тюрьмы, – момент осознания своих ошибок — он происходит с теми, кто сидит не за наркоманию? И не платим ли мы налоги, чтобы людей, которые с определённой долей вероятности не получили нормального воспитания, воспитывали ещё хуже? Не платим ли мы налоги, чтобы получить бомжей на улицах, которые не смогли устроиться на работу после тюрьмы?
Фото из открытых источников
К тому же, нередки случаи, когда подросток попадает в колонию лет в четырнадцать – и оказывается в совершенно новом мире, который живёт по совершенно иным законам. Вынужденно осваивается в нём, а потом, покинув тюрьму, понимает, что не может вернуться в сложную вселенную противоречивых законов, которые у каждого человека свои. Во вселенную без чётко определённых авторитетов, к которым можно найти подход, и без понятий, определяющих твою жизнь и твоё мышление.

И человек живёт в этом мире некоторое время – и он тут совершенно чужой. Его не берут на работу, да и не смог бы он выжить со своим новым мышлением.

Что остаётся? Вернуться в тюрьму. А потом ещё один срок, и ещё, и ещё. И так и проходит жизнь – в тюрьме. Чтобы что? Неясно.
Просто тюрьма, конечно, учит. Но она же учит совершенно не тому, что убивать, насиловать, избивать других – это ужасно. Наоборот, тюрьма поощряет такое поведение. Ведь если ты не насилуешь и не избиваешь, тебя самого изобьют и изнасилуют. Нужны ли такие уроки малолетним преступникам? Вернее, в принципе людям сейчас нужна такая школа жизни вообще? Мы всё-таки не в первобытном обществе живём, так зачем укреплять в людях, которые уже сделали что-то противозаконное в их деструктивных убеждениях?
Фото из открытых источников
Сколько вышло из тюрем малолетних преступников, которые попали туда с зачатками деструктивного поведения, а на свободе оказались в полной уверенности, что раз они сидели, им можно всё?

Сколько таких людей искалечило судьбы себе, родителям и женщинам, каким-то образом связавшим судьбу с человеком, который избил взрослого мужика или изнасиловал восьмилетнего ребёнка?

Нужна ли тюрьма в том виде, в котором она существует сейчас?

Вопрос открытый.

О женских тюрьмах, тем более детских колониях для девочек, рассказов меньше, и цельную картину сложить труднее. Но, судя по имеющейся информации, там ситуация несколько проще, и с теми, кто провинился, действительно говорят и пытаются чему-то научить.
Фото из открытых источников
Опять же, если верить самим преступницам. А им врать, наверное, незачем. Даже образование некоторые получают профильное, работу находят.

И речь тут совсем не о том, что женщины в чём-то лучше или хуже мужчин.

И те, и другие… хороши.

Что делать?

Возможно, стоит перенять пример западных тюрем, где условия лучше, а с преступниками работают профессионалы криминальной психологии. После тюрем людям проще найти работу и интегрироваться в общество, а такая жестокость, как в тюрьмах стран второго и третьего мира, к которым относится Россия, встречается реже.

Тая Романова
специально для Агентства Особых Новостей

 

Добавить комментарий

Ваш адрес email не будет опубликован. Обязательные поля помечены *