Юлия Васильчикова — мама знаменитого Ивана Бакаидова. Также она замечательный фотограф. Она рассказала мне о сыне и о том, как стала заниматься фотографией, рассказала, что ей нравится в съёмках, как она снимает людей с ОВЗ и чего хочет добиться как фотограф.
Анастасия: Я знаю, что поначалу Ивана в школе определили в класс для детей с задержкой развития. Были ли у Вас попытки до учёбы в школе доказать, что никаких проблем с развитием у него нет?
Иван Бакаидов
Юлия: Когда Ивану исполнилось 7 лет, нам как родителям было очевидно, что его интеллектуальное развитие соответствует возрасту. При этом физически он сильно отличался от сверстников. Думаю, для комиссии, которую мы посетили перед школой, всё было однозначно – не ходит, не держит ручку, не говорит, себя не обслуживает. Программа обучения 8 вида. В школу «Динамика» для детей с нарушениями опорно-двигательного аппарата мы пришли с надеждой – очень хотелось избежать формального надомного обучения. Там мы встретили понимание и оптимизм – мы рассказали, как общаемся с Иваном с помощью жестов и карточек, что он ходил в обычный детский сад с тьютором, умеет читать и считать, способен коммуницировать. В Ванином классе было 3 ученика, которых объединяло только то, что все они не говорили. Очень быстро специалистами школы для них были разработаны индивидуальные образовательные маршруты, изменён вид программы обучения. Иван занимался ЛФК, посещал психолога и логопеда, учился самообслуживанию и поведению в коллективе. Первые 5 лет в школе Ваня, Никита и Денис так и проучились в одном классе. Мы очень благодарны его учительнице Арине Дмитриевне Дмитриевой за такой мудрый и профессиональный подход. А директору и завучам школы — за данный Ивану шанс.
Анастасия: Помните ли Вы тот день, когда Иван сказал Вам, что хочет стать программистом? Как Вы на это отреагировали?
Юлия: Наверное, это не был именно день. Из-за того, что Иван не писал рукой, его рабочим инструментом довольно быстро стал компьютер, который он с лёгкостью и интересом осваивал. Нас всегда восхищал Ванин острый ум и сообразительность, мы с радостью поддержали и это его увлечение.
Анастасия: Предлагали ли Вы ему выбрать другую профессию? Обсуждалось ли это в семье? Или Вы поддерживали сына во всём изначально?
Юлия: Иван — очень разносторонний человек. Пока он не решил, в какой сфере ему хотелось бы продолжить своё образование. У нас близкие отношения, мы с отцом всегда обсуждаем с Иваном его планы, высказываем свою точку зрения.
Инвалид в ООН
Анастасия: Это сейчас Иван – известный программист. А что Вы почувствовали, когда в прессе появились упоминания о нём как о талантливом программисте? Когда он выступал в ООН? Или при каких-то других упоминаниях о Вашем сыне?
Юлия: Мне кажется, называть Ивана известным программистом неверно. По моему мнению, известность ему принесли общественная деятельность и активная жизненная позиция. В одном из первых репортажей о его программах для людей с нарушениями речи журналист спросил преподавателя ИТМО, сложно ли написать такие приложения – нет, не сложно. И не в этом дело. Дело в идее и желании помочь не только себе в реализации задуманного. Выступление на Саммите ООН было интересным опытом, принесло девиз: «Если мы не говорим – это не значит, что нам нечего сказать» и привлекло внимание СМИ к проекту «Линка». Испытываю гордость за сына безотносительно публикаций в прессе или выступлений на ТВ. Меня радуют его неравнодушие и смелость. Иногда расстраивают излишняя категоричность и какая-то детская открытость.
Активная жизненная позиция
Анастасия: Сейчас Иван самостоятельно зарабатывает, живёт отдельно от Вас. Но есть ли у него проблемы бытового плана, которые он не может решить сам?
Юлия: Да, вот уже скоро 2 года, как Иван снимает квартиру. Есть много нюансов, определяемых его физическими возможностями. Например, то, что у обычного человека занимает минуты – одеться, почистить зубы, собрать сумку, надеть обувь, закрыть ключами дверь – здесь требует гораздо больше времени, вызывает раздражение и усталость. О, да. И носки, конечно. Носки – это кошмар. Неловкие движения рук (у Ивана гиперкинетическая форма ДЦП, когда все-все мышцы тела постоянно непроизвольно сокращаются) затрудняют элементарные вещи, делая их опасными – налить в чашку кипяток, приготовить еду, принять душ. Иван со свойственным ему чувством юмора изобретает лайфхаки и выходы из подобных ситуаций. Но случайно разбитая на кухне банка варенья реально непреодолима без помощи извне. Совершенно невозможно для Ивана всё, что требует речи — заказать по телефону соцтакси, объяснить таксисту, где он находится, вызвать врача или сантехника…
Люди с ОВЗ
Анастасия: Я знаю, что Вы профессионально занимаетесь фотографией. Но до рождения Ивана снимали ли Вы людей с ОВЗ? Или Вы даже не думали об этом?
Юлия: До рождения Ивана я не подозревала о существовании людей с ОВЗ. По образованию я инженер, но работала много лет техническим переводчиком с английского. Фотография – это постепенно появившееся в зрелом возрасте увлечение. Когда дети выросли, захотелось превратить любимое дело в профессию. Иван уже 10 лет занимается паралимпийским видом спорта – бочча. Я всегда много фотографировала на соревнованиях, мне очень нравится возможность запечатлеть азарт, эмоции и красоту этих людей. И они отвечают мне признанием и благодарностью. Постепенно к спортивным репортажам прибавились и портретные съёмки.
Анастасия: Я знаю, что Вы снимаете на дому, в студии, в парках. Насколько, по-Вашему, доступны парки и студии для людей с ОВЗ, чтобы сделать хорошие снимки? Есть ли студии с доступной средой?
Юлия: К сожалению, в Санкт-Петербурге я знаю только одну студию, в которую ведёт лифт без всяких ступеней. Эта студия находится в Адмиралтейском районе недалеко от съезда с ЗСД. Возможно, есть и другие, просто пока не встретились. Фотостудии обычно располагаются в зданиях промышленного назначения или в старинном центре, где организация доступности невозможна. Съёмки в городе или парках гораздо проще в этом смысле – как правило, можно найти проход без бордюров или лестниц.
Анастасия: Вспомните, пожалуйста, были ли такие случаи, когда Вы выбирали студию или парк, а они оказывались недоступными для человека, которого Вы собирались снимать? Как Вы выходили из подобной ситуации?
Юлия: Всегда перед съёмкой мы подробно обсуждаем, как и где будет происходить фотосессия. Я продумываю детали, предлагаю варианты.
Анастасия: Кого Вам комфортнее снимать – человека с ОВЗ или условно здорового? Были ли такие случаи, что с условно здоровыми людьми возникали сложности? И наоборот – с людьми с ОВЗ никаких проблем не возникало?
Юлия: Я не делю так людей. Все разные. Кому-то трудно расслабиться, кто-то не испытывает смущения, следует за моим доброжелательным настроем. Вот технические аспекты не должны мешать – и это дело подготовки. Я стараюсь создать комфортную атмосферу для модели. Уж не знаю, всегда ли удаётся.
Анастасия: Вспомните, пожалуйста, какой-нибудь забавный случай или случаи, когда Вы снимали условно здорового человека или человека с ОВЗ. Были ли подобные случаи похожи или они отличались?
Юлия: Забавных случаев не припомню, но съёмки обычно проходят весело. Мне кажется, что люди с инвалидностью, как правило, способны с юмором относиться к своим «несовершенствам». Я стараюсь прислушиваться, конечно, не перехожу ли я грань, немного подшучивая, переставляя непослушные ноги модели или маскируя подушками ненужные в кадре детали. Со здоровыми всё немного суше – клиенты и фотограф. Семьи с детьми-инвалидами вызывают у меня чувство некоей общности, близости что ли. Да и надо просто признаться — мне очень везёт с клиентами!
Вопрос принятия себя
Анастасия: Как Вы считаете, может ли удачно сделанная фотография повысить самооценку человека с ОВЗ?
Юлия: О, да, конечно! Хотя ключевое в самооценке – это вопрос принятия себя. И опять же, мне кажется, что у нормотипичных людей с этим всё сложнее.
Анастасия: Какое Ваше любимое место съёмки – парк, студия, дом? Какое из этих мест для Вас удобнее, уютнее, комфортнее? Или для Вас они в этом отношении равны?
Юлия: В съёмке мне больше всего интересна личность. Но фото – это свет. Как правило, дома света недостаточно. Парк – это тёплое время года и большая зависимость от погоды и внимания окружающих людей. Студия – стабильность и уединённость, портретная и семейная съёмка в красивом интерьере. Прекрасно снимать человека, который чем-то увлечён – спорт, работа, школа, праздник. Это мой любимый репортаж. Все варианты интересны по-своему и определяются запросом клиента.
Анастасия: Чего Вы хотите в будущем достичь как фотограф?
Юлия: Хочу расширить круг своих клиентов. Каждый год выставляю свои фотографии людей с инвалидностью на различные конкурсы. Считаю очень важным показывать обществу многогранность жизни. Надеюсь, что примиряю обычных людей с особыми, и особых людей с ними самими, показывая их с красивой стороны.
Анастасия Абрамова