Моя знакомая недавно рассказала историю о том, как сидя на вокзале, слышала объявление, в котором диктор упоминал нашу братию самыми разными склонениями: «Для лиц с различными поражениями», «…ограниченных лиц», «…людей с особенностями», «…с особым здоровьем»… перечислил вариантов 10-15, чтобы обойти слово «инвалид». Знакомая сама имеет 3-ю группу, и ей всё это слышать было крайне забавно. Вспомнила, говорит, старый анекдот, как профессор богословия, вещая атеистам, избегал слова «дьявол» и выдал: «Трансцендентное персонифицированное ноуменальное космическое зло», — тут бес из-под кафедры высовывается прибалдевший: «Как-как ты меня сейчас обозвал? А ну, повтори!».
В программировании и технической сфере «валидация» — это доказательства того, что требования к продукту или услуге удовлетворены. Пример: программный код проходит валидацию, которая показывает, правильно он написан, или нет. Значения, которые мы получим на выходе, могут быть либо valid – правильный, либо invalid – неправильный, неграмотный, неудовлетворительный. Потому, думается мне, и стали избегать этого слова. Ведь если человек не удовлетворяется требованиям, если к живому существу относиться как к продукту – где-то на фоне можно услышать музыку Шнитке и гитлеровские марши, ну, или вспомнить про прокрустово ложе.
Тенденция к изменению языка не плоха в идеи: мы ведь на самом деле видим мир языком (если в моём языке нет слова, обозначающего определённое явления – то его для меня не существует), но вот реализация… менять надо само понятие, смысл. Мы же имеем дело с обычным синонимом. Человек с ОВЗ = инвалид, так говорят, потому что так культурнее, а сам ассоциативный и понятийный ряд при этом не меняется. Одна из существенных проблем подобного определения – всё в одну кучу. Нередко говоря людям, что я инвалид, – я сразу же встречался с ассоциациями: «Абсолютно беспомощный, лежачий». Доводилось слышать и дикие вопросы в духе: «А кто за тобой судно носит?» Едко отшучивался, что никто – я – Титаник… тону…
А вот как искоренить представление об инвалиде как о совершенно беспомощном человеке – это уже большой вопрос. Мне видится лишь один путь – взаимодействие, инклюзия, чтобы люди самолично могли убедиться, что человек со многим может справиться сам, вопреки стереотипам.
Александр Меркушев
специально для Агентства Особых Новостей (on24.media).