История мирового кино знает огромное количество людей, занятых в этой индустрии, начиная с Веры Холодной, Чарли Чаплина, Бастера Китона, Горальда Ллойда, Мэри Пикфорд и других звёзд немого кино и заканчивая современными молодыми и талантливыми актёрами, такими как Эль Фаннинг, Елизавета Арзамасова, Мэйси Уильямс, Том Холланд, Софи Тернер, Энсел Элгорт и много, очень много других. Это и не удивительно – кино привлекает своей внешней простотой игры, лёгкостью получения денег и возможностью реализовать себя в относительно молодом возрасте. Разумеется, всё это не так просто. Но в своей статье я хотела бы поговорить немного о другом. А именно — доступен ли путь в большое кино актёрам-инвалидам, тем кто страдает эпилепсией, ДЦП, аутизмом, синдромом Дауна. Прежде всего, меня интересует положение в России, хотя примеры из западного мира я постараюсь привести.
Актёрская профессия — сказка для простого обывателя.
Вроде бы, чего проще – выучил текст и говори его на камеру, получая за это большие деньги. Но не всё так однозначно. На экране мы видим игру, только игру актёра. Но мы не задумываемся, сколько за этим стоит людей. Нам это не важно – мы хотим получить развлекательный продукт. Ведь мы заплатили за билет, за подписку в Интернете, за диск и считаем, что вправе требовать идеальный контент. Любой фильм – это большая командная работа, на которую тратятся огромные средства и время. Кто-то из членов команды может заболеть, получить травму на тех же съёмках, и тогда рабочий процесс замедлится, или актёра просто заменят. Вы спросите меня – к чему я всё это говорю? А к тому, что кино стало сейчас большой машиной, и трудно представить себе актёра с инвалидностью, не выпадающего из рабочего процесса. Но, как ни странно, именно сейчас есть большой шанс, что на экранах появится больше актёров с инвалидностью. Вы скажете, что я сама себе противоречу, но это не так. По новым правилам вручения премии «Оскар», в номинации «Лучший фильм» прописано почти обязательное участие в съёмочном процессе в том числе и людей с инвалидностью. То есть, вроде бы у актёров-инвалидов появляется шанс попасть в большое кино.
Но мне почему-то вспоминается, что такие актёры — пусть их было и немного — уже появлялись в мировой киноиндустрии. Наверное, самый известный большинству зрителей пример – Сильвестр Сталлоне. Актёр страдает лёгкой формой ДЦП, однако, это не помешало ему стать звездой мирового масштаба. Правда, Слай – актёр, по сути, одного амплуа — мужественный, малоразговорчивый, предпочитающий сначала стрелять, а потом уже разбираться, правильно это или нет. Хотя большую часть кинозрителей этот образ вполне устраивает. А ведь в России очень многие считают, что люди с ДЦП совершенно беспомощны, а многие думают, что ДЦП равняется слабоумию. Сталлоне своим примером убедительно доказывает, что это не так.
Теперь немного поговорим о более молодом, но не менее талантливом актёре – Кэмероне Бойсе. К сожалению, его уже нет в живых — он скончался в 2019 году, в возрасте 20 лет от приступа эпилепсии во сне. Эпилепсия сопровождала его всю его короткую жизнь. Он был талантливым актёром, танцевал, пел. Ему пророчили звёздное будущее, но болезнь не позволила ему продолжить успешную карьеру. Но даже за свои 20 лет он успел сыграть более 25 ролей и сыграл их очень талантливо. И это не всегда были второстепенные роли. К примеру, в трилогии «Наследники» он играл одного из четырёх главных героев.
Аутизм в современном мире по-прежнему считается болезнью. Возможно, это и так. Однако это не помешало Стэнли Кубрику снимать гениальные фильмы, а таким актёрам, как Дерил Ханна и Энтони Хопкинс стать мировыми звёздами. Вы мне скажете: всё это замечательно, но где же наши российские актёры? А я отвечу, что я искала такие примеры по всему Интернету и…не нашла.
В театрах для инвалидов или в инклюзивных труппах таких людей встретить можно. Но в кино? В России? Их просто нет. У нас очень много вузов, где учат актёрскому мастерству. Из таких институтов каждый год выходят десятки актёров, режиссёров, сценаристов, операторов. Преподаватели этих учебных заведений учат всех по одной и той же схеме, и конкурс на место в каждом таком вузе огромен. А теперь представьте: человек с ДЦП, на коляске, мечтающий стать актёром, приходит в один из таких вузов и проваливает конкурс. Не потому, что у него нет таланта, а просто потому, что некоторые конкурсные задания он выполнить не может из –за своих физических ограничений. Вы мне скажете: о чём вы говорите? Обычные абитуриенты проваливают экзамены, пытаются поступить снова. И я бы согласилась с вами, если бы не одно но. Отношение людей и их нежелание менять методы работы ради студента с ОВЗ. Это чисто российский стереотип – инвалид не может быть во всём равным условно здоровому. На Западе, как вы могли понять из написанного выше, эти стереотипы отсутствуют.
А у нас преподаватели, в том числе творческих вузов, не хотят менять ради инвалида свои методы — ведь для них это означает выйти из зоны комфорта. Но есть ещё одна деталь: я не зря написала, что кино – это большая машина. Для инвалида зачастую нужны особые условия, особый подход, и не потому, что это прописано в контракте, а только потому, что он не сможет выполнять свою работу без такой помощи. А это — большие расходы для киностудии, больше затрат времени, при том, что современное кино – это большой конвейер, что у нас, что за рубежом. Но если за рубежом ввели даже правило по поводу номинации на «Оскар», то у нас всё остаётся на уровне малобюджетных любительских фильмов и на уровне самообразования и курсов. Хотя в последнее время и у нас в России стали поднимать тему инвалидности в кино. Например, «Любовь с ограничениями». Все актёры, занятые в этом фильме в главных ролях, – люди без инвалидности.
Хотя, казалось бы, если бы мы на главную роль взяли человека с ДЦП, не нужно было бы консультаций с людьми с ОВЗ, чтобы достоверно сыграть роль. Инвалиды в подобных фильмах мало того, что могли бы сыграть роли более достоверно, так как играли бы по сути самих себя — так ещё и сильно облегчили бы задачу режиссёру, который не может знать всех тонкостей и специфики жизни инвалида. К тому же я легко могу назвать роли, с которыми справился бы человек с ДЦП, аутизмом, эпилепсией, да просто на коляске. Дворника, бариста, руководителя в кабинете, секретарши, и я думаю, что это неполный список. И болезнь бы здесь играла последнюю роль — главным был бы талант. Ведь если здоровые люди играют людей с ОВЗ, почему люди с ОВЗ не могут сыграть здоровых? Но, чтобы это произошло, нужно, чтобы режиссёры, сценаристы и преподаватели вузов открыли глаза, поменяли методику и дали шанс этим актёрам. А актёрам должно хватить смелости, воли и стремления, чтобы доказать, что главное – не проблемы со здоровьем, а талант.
Анастасия Абрамова
специально для Агентства Особых Новостей (on24.media).