Память о блокадных днях Ленинграда мы сохраняем благодаря рассказам ветеранов, кадрам кинохроник, многочисленным воспоминаниям, зафиксированным в литературных произведениях. Но были и свидетельства иного рода — живописные. Они появились в условиях голода, леденящего мороза первой блокадной зимы, постоянных бомбардировок и тревоги. Картины живописцев Ленинграда той поры вместе с художественными принадлежностями и предметами быта из коллекции Государственного музея истории Санкт-Петербурга можно увидеть на выставке, открытой в Музее петербургского авангарда (доме Матюшина). Выставка получила название по строчке из дневника художницы Татьяны Глебовой, пережившей в Ленинграде первую блокадную зиму, − «Рисовать, как летописец».
Татьяна Глебова была ученицей живописца Павла Филонова, который работал в духе русского авангарда и был родоначальником аналитического метода в искусстве. Экспозицию открывает деревянная скульптура «Последний сон Филонова», созданная Виктором Шуваловым из дуба в 1990 году. Она отсылает нас к трагической смерти художника в первую блокадную зиму, в декабре 1941 года, от истощения. Павел Филонов принципиально не продавал свои работы и не отдавал их − ни в музеи, ни на хранение. Он оставлял их у себя дома (расположенного неподалёку от дома Матюшина, на улице Литераторов), мечтая впоследствии открыть собственный музей аналитического искусства. Когда Ленинград начал подвергаться постоянным обстрелам, Филонов очень боялся пожара, который мог бы уничтожить все его работы. Пытаясь предупредить беду, он практически каждую ночь дежурил на чердаке и почти не спал.
Первое пространство выставки «Рисовать, как летописец» оформлено в виде импровизационной мастерской художника. На стене − увеличенная копия литографии архитектора Александра Никольского, на которой изображён работающий в свете самодельной лампы художник. Александр Никольский оставил интересные зарисовки, созданные им во время нахождения в бомбоубежищах. Такие же живописные свидетельства делала и Татьяна Глебова в те редкие часы, когда в бомбоубежище было электричество.
Эти зарисовки есть на выставке. Среди других экспонатов — книга «Путешествия Гулливера», которую Татьяна Глебова взяла в библиотеке в декабре 1941 года. Российская национальная библиотека не останавливала работу ни на один день, и у ленинградцев была возможность хоть на некоторое время уйти от тяжелейшей действительности в литературные миры.
Читать было сложно из-за отсутствия полноценного освещения − пользовались самодельными керосинками, зажигалками, лампами, которые светили слабо и постоянно мерцали, давая копоть. Уголь и сажа, выделяемые при этом, шли в дело: художники применяли их вместо красок и карандаша.
Одним из символов выставки «Рисовать, как летописец» стала фотография художника Вячеслава Пакулина, стоящего зимой на Невском проспекте (в то время он назывался проспектом 25 Октября) и рисующего картину. Вячеслав Пакулин, несмотря на страх перед разрывами снарядов и звуками сирен, в котором он сам признавался, был одним из немногих художников, кто отваживался работать на улице, причём даже в суровый мороз. Погружение в творчество придавало ему силы, которые передавались и всем, кто видел его в такие часы, когда Пакулин, такой же замерзший и истощённый, как и все ленинградцы, подолгу стоял на улице и рисовал любимый город. Картина, над которой художник трудится на снимке, сохранилась и также есть на выставке.
Другой художник блокадного Ленинграда, Александр Русаков, часто рисовал пейзажи из окна своей квартиры на Петроградской стороне или создавал пейзажи по своим воспоминаниям, перенося на холст разные уголки Ленинграда такими, какими он их помнил. Он старался реже выходить на улицу, чтобы экономить силы. И, как и многие живописцы осаждённого Ленинграда, Русаков из-за нехватки материалов делал некоторые свои картины двухсторонними, используя для работы обратную сторону холстов, на которых он писал ещё в мирной жизни.
На выставке можно увидеть набор акварельных красок, принадлежавший юному художнику Георгию Закутину. Перед самым началом войны он подал документы на обучение в школе при Академии Художеств и был успешно принят, но его талант не смог развиться: когда сомкнулось кольцо блокады, мальчика поместили в интернат при школе, где он мог питаться чуть лучше, чем в семье, но это не спасает его, и в феврале 1942 года, в возрасте 14 лет, Георгий Закутин умирает.
Когда летом 1942 года в Ленинграде состоялась премьера Ленинградской симфонии Дмитрия Шостаковича, художественным оформлением пригласительных билетов занималась Анна Остроумова-Лебедева. Художница осталась в блокадном городе и создала серию графических работ с видами Ленинграда. Одна из этих картин и стала иллюстрацией к пригласительным билетам премьеры.
Интересно, что сам дом Матюшина, где сейчас расположен Музей петербургского авангарда и проходит выставка, также был участником культурной жизни блокадного города. Именно здесь в 1942 году была написана оперетта «Раскинулось море широко». В том году Ольга Константиновна, вдова художника Михаила Матюшина, остаётся в доме совсем одна: её племянница уезжает в эвакуацию, а самая близкая подруга умирает от истощения. И вот в 1942 году в домике останавливается оперативная группа писателей Балтийского флота во главе с Всеволодом Вишневским. Балтийский флот базировался на Аптекарском острове, а писательской группе велели найти себе жильё поблизости, и они просят Ольгу Константиновну на время приютить их.
Ольга Константиновна соглашается, и молодые люди поселяются на втором этаже, в пустующей мастерской Михаила Матюшина. Они очень помогают ей в быту − топят печь, носят воду. Домик вновь оживает. Творческая работа над опереттой идёт полным ходом, и к годовщине Октябрьской революции, к 7 ноября 1942 года, «Раскинулось море широко» уже поставлена на сцене.
Во дворе дома Матюшина находится небольшой сад. В прошлом веке его площадь была значительно шире. Сад был общим для жителей окрестных домов. В блокаду ленинградцы выращивали здесь всё, что удавалось посеять в землю. Ольга Константиновна тоже сажала в саду зелень, капусту, репу. А некоторые дубы, которые растут в саду и поныне, насчитывают более ста лет. Их не срубили тогда на топливо, хотя в дровах очень нуждались, стараясь выбирать для этих целей более молодые деревья, не трогая старые. А дубы-долгожители решили оставить − для нас, своих потомков, в память о себе и о тех блокадных временах.
Выставка «Рисовать, как летописец» продолжит работу в Музее петербургского авангарда до 17 декабря 2024 года.
Юлия Ильина, специально для Агентства Особых Новостей (on24.media)
Фото автора